Триптих

ТРИПТИХ

1.
Жест ускользания так забылся,
что ритмом починочным берега
зазвенели рядом с печалью,
структуру свою сообщив/затаив.

Все поспешают: с дырявым баком,
с корытом младенческим, с тишиной,
словно эта рухлядь дарами
окажется в душной озёрной близи.

Бьют металлическую посуду
за что? За согласие проржаветь:
душу – к молотку не приложишь,
иначе жестянщик вклепает её –

– в тьму дребезжащую, в звяк вклепает,
а ты из похожего вещества
столько раз выскальзывал словом,
что эту способность, как ночь, позабыл.

2.
Туман за шиворот лезет, означая
несамостоятельность перемен:
промозглость сидит на шее
у людей, чьи сердца смягчены.

Ни слова замыслов талых, ни движенья –
замри в безголосье часа;
как-нибудь прокормится без тебя,
где сомненья древесно молчат.

Какими соткана совесть сквозняками –
вслушайся в приливную немоту:
её продолжать ветвями
выбирает предзимье всего.

За счёт людской на приволье проживает
пространство: слова с шагами
тратит без зазрения тишины;
лишь деревья упрёк вшелестят.

3.
Отметин много – царапин, лучей,
ссадин, сказанных про всё:
они о прошедшем, а что будет – нельзя
колыбелить, вызнать, молчать.

Вот плоть безмерности, думай её
природный, надолго прояснённый покров;
золотящимся песком
можно и тебя оттереть.

Плечом и чувством задев баю-бай,
свесившееся из окна,
полночи сдираешь звуковые следы
с кожи мироздания чем –

Шуршите в нас, золотинки, представ
то звёздами в небе, то частицей «люблю»,
подходящей всем словам
сразу или ближе к утру.

Молкнет верста, слегка перната
непогодой, шуршащей вкось:
взгляд прямой, тебе не надо
неба, что собой влеклось.

Облачный свет в прибрежных башнях –
тянет струи из вчерашних
горизонтов, глядящих вкривь:
кто сегодня молчалив?

В голос втекающие взморья –
виноградниками фильтруй;
виснет в листьях, тараторя,
птичья примесь поутру.

Вечер её навек подсушит,
вытолкнет дожди – кнаружи,
а пока непригодно дням –
небо с прошлым пополам.

В ГОРАХ

Опоры железные возводят;
а в далёкой вспышке/восходе
тайным трудом начинаемся мы:
в детей молчим боязнью зимы.

Когда под шагами слишком гулко,
всякий построит мосты, прозорлив:
шелестит ребячья прогулка,
а рядом гаснет горный обрыв.

Пожухлой погодой – что увидим?
Сварка неспешно слепит голоса.
Всё по силам – огненным нитям,
а всё же – оторвётся гроза…

Приладку обереганий к детям –
утаим, в лучах засекретим;
душу к погоде крепить – не впервой,
листвой займёмся новой, живой.

Дорогие друзья, в очередном выпуске американского журнала ASYMPTOTE опубликовано мое стихотворение (написанное в 2009 году) в переводе на английский язык:

http://www.asymptotejournal.com/index.php

Вышел очередной номер журнала Four Centuries: Russian Poetry In Translation, где опубликованы два стихотворения Олега Юрьева, которые мы перевели на английский вместе с Tony Brinkley. http://www.perelmuterverlag.de/FC42013.pdf

***
Не видно огненных зигзагов
(кто сказал, что праздник придёт?)
А сколько нас – неважно, если, заплакав,
белизна упадёт.

Споткнётся облачный оттенок
о верхушки сосен сухих,
а это нам – грустней разбитых коленок
и погасших шутих.

Паденье в темноту отсрочат
не поля словесной судьбы,
не толпы этих недосказанных строчек
с лепестками борьбы…

Ромашки обеляют слабо
переход от неба к земле;
не уберечь от смыслового ухаба –
превосходством в числе.

Дорогие друзья, сообщают, что в очередном выпуске американского журнала BrickRethoric
опубликованы два моих стихотворения в переводе на английский язык.

http://brickrhetoric.org/2012/12/15/brickrhetoric-issue-ten/#more-2048