|
Алексей Порвин
«Воронье гнездо во все голоса…» и др. стихотворения
(опубликовано в журнале «Волга», № 7-8, 2014)
* * *
Воронье гнездо во все голоса
кричит на идущих:
дайте отразиться, где слеза
переходит в проточные кущи.
В застойной воде не видно всего,
там карпы всплеснули:
каждая чешуйка – ничего,
воссиявшее в майском разгуле…
Садовый простор – какие слова
процедит сквозь прутья?
Плещутся беседы большинства,
смысловую волну баламутя.
Молчаньем – неспешный выдох прудов
взволнуйте надолго,
пусть не отражается гнездо
в глубине непроточного толка.
* * *
Душе – песчинки считать.
Всё главное – несусветная участь
достанет, копнув глубину;
знайте, фразы, где жить общо.
Слова людские смешны
без частностей, без просветов подробных:
отвлечь от небесного дня –
чувство, время и что ещё?
Своей глубинной весной
запомните очередность подобий:
когда пролетел самолёт,
в дымке рыхлой копалась речь.
В полётных недрах сверкнут –
недвижности золотые прожилки:
присвоить находку легко,
если душу землёй отвлечь.
* * *
Нет предела тёплой реке.
Ледяные куски пейзажа
к себе, от безмерности тающим,
плывут всего быстрей.
Забывать печалью пора,
что неточность – весна людская:
бесстрашному свету приписана –
дрожь в заячьей ноздре.
О спасённых вовремя днях
говорить половодным вздохом:
а что остаётся пейзажному
сомнению в груди?
За словесным или речным
поворотом стоящий некто –
снимает излишки сияния
с весенних быстрых льдин.
* * *
Для тоскливых выводов
не комфортен пар, не мягок свет;
прилечь на траву прибрежную:
в небе хозяйская беготня.
Лечь в траву весеннюю –
говорное действие людей,
а ты постоишь над водами,
берег заждавшийся не темня.
Пусть клубы пуховые
отвлекают вышивкой – печаль
от здешних бесед всамделишных
(треплет ветвление бахрому).
В комнате подвижности –
расставляется приречный пар,
как мебель для дня и замысла,
в гости зашедшего ко всему.
* * *
Отчего сильнеть сиянью?
Из густоты сравнений на приволье
идти – до поры не торопясь –
согревая воздушную вязь.
Своды каменных громадин
тускнеют, забывшись высотой;
кто меньше меньшего побыть сумеет –
засияет, как всякий покой.
Ветер состоит из тёплой
готовности ужаться до смешного
размера дыхательных путей:
оттого всех церквей – золотей.
Купол целиком вдохнётся
лишь грустью, а значит, устоит,
пока выходишь из густого сквера
– затаив, словно вдох, алфавит.
* * *
Тепловоз, привозящий дни к всегда,
отметит смыслом: чувства – качкие;
слова стучатся в благую стенку,
созерцающую час.
(Хорошо, ожидая первый свет,
не мучиться с подбором имени:
душа бывала любым предметом,
по лугам родимым мчась).
Ожиданья – просторными двумя
отсеками, потешь, когниция:
ты наш вагончик, стремящий завтра
к назначенью наших тел.
Узнаванье тепла разделено
на ближнее и на словесное:
перегородочкой между ними –
человек восстать посмел.
* * *
Пусть не знает рассказанных мер
благодарность: дни узрели
в каплях весенней воды
просвет для озябшей кожи.
На крыльце твой сосед инженер
удивляется апрелю:
люди внутри теплоты
навечно с тоской не схожи.
Что в природе людского тепла
(в дополнение к «спасибо»)
время умеет? Ни зги
твоей стороны восточной.
Огибая туманом тела,
произносит точки сгиба:
звёзды, мгновенность, шаги
– конструкция будет прочной.
|
