Авторы Проекты Страница дежурного редактора Сетевые издания Литературные блоги Архив

Сергей Стратановский

Стихи

"ИДИ ТУДА (новые стихи)

"ИОВ И АРАБ (стихи разных лет). Книга стихов

"Оживление бубна" (2009)

"Смоковница" (2010)

"На реке непрозрачной" (2005)

"Рядом с Чечней" (2002)

"Тьма дневная" (2000)

"Стихи" (1993)

О Стихах

Непрочитанный Бартов

Речь на вручении премии им. Андрея Белого

ПОСЛЕ ФИЛЬМА "КАТЫНЬ"

ПОЭТИЧЕСКИЙ МИР ОЛЕГА ОХАПКИНА

Мальчишка-океан.
(О стихотворении Мандельштама
«Реймс — Лаон»


Что такое «щучий суд»?
(О стихотворении Мандельштама
«1 января 1924»)


Творчество и болезнь. (Этюд о раннем Мандельштаме)

Возвращаясь к Багрицкому

Сергей Стратановский

              Иов и араб
       (Стихи разных лет)


               Апокриф

Вирус, откуда-то появившийся
И в Адама вселившийся
               на террасе Эдемского сада.
Вирус, боль вызывающий,
Сокрушающий чресла,
               кровь рушащий -
Вирус невидимый.

И Адам пораженный
               уходит из райского сада.
Сам уходит
               на горькую землю труда.

 

               Оправдание Каина

Если можно пролить
Жизнь безгрешных животных
               и взвалить их погибшие туши
Жизнедавцу на жертвенник,
               значит можно отправить в расход
И тебя, брат мой Авель.

 
               Возражение Иисусу Навину

Вождь! Я один из народа
               и тебе возразить я осмелюсь:

Зря ты нас отвращаешь
               от служенья Ваалам здешним,
Зря ты нас призываешь
               всегда поклоняться тому,
Кто нас вел через тьму
               и хранил от напасти в пустыне,
Кто законы нам дал, а потом
Нас привел в хлебный дом,
в землю хлебную.

Словно вихрь из пустыни
               вторглись мы в эту страну.
Сколько ее городов
               было нами разрушено?! Сколько крови
Было пролито нами?!
               Кто исчислит? Где мера такая?

И вот теперь мы почти
стали ими, убитыми нами.
Мы их идолов чтим,
               искупая свой грех перед ними,
И уже не хотим
               возвращаться к тому, кто привел
Нас, людей из пустыни,
               в страну вожделенную, хлебную.

            Размышление пророка Илии

А потом я задумался:
               Где же, однако, Бог?
На Синае, за тучами?
               В  землетрясении? В ветре,
Дующем из пустыни
               и вершины деревьев колеблющем?
Или в трепете лиственном,
               в веянье еле заметном
С неба мирного веющем?

               Сокрушение Ваала

И сказал человек
               впереди мятежа стоящий:
«Выбросьте – он сказал –
               из окна – мать царя,
               Иезавель вам известную,
За служенье Ваалу,
               за то, что убить приказала
Илию-пророка,
               да коротки были руки».

«Выбросьте – он сказал –
               и пусть кони ее потопчут,
Псам пусть будет пожива».

А потом человек
               впереди  мятежа стоящий
Нам сказал:
               «Пойдите и позовите
В дом Ваала
               пророков его и служителей,
А, позвав, окружите и всех убейте,
Идол разбейте и дом сожгите».

И мы сделали это
               по слову его, а потом
Стал царем
               тот, кто был впереди мятежа, 
Но не стало при нем наше царство крепче,
Виноград не стал слаще и не стали обильнее нивы.
И Господь,  для кого эту кровь мы  прoлили,
Нас не сделал счастливыми.

               Пророк Осия

И тогда мой Господь мне сказал: «Иди
И женись на блуднице,
               служительнице Астарты
И войди в ее блуд
               и оттуда,
Из пучины позорной
               на свет ее выведи горний.

В гневе Я на народ,
               повеленьям моим непокорный,
Но прощу его все же,
               если ты хоть единую душу
Отвратишь от порока
               и светом умоешь, пророк»

 
               Из  пророка Исайи

               1.
Шеол  расширился и заглотнуть готов
Гордость гордых, богатство богатых,
                шум и веселие их за столами пиршественными
И на арфе играющий
               им на пиршестве их
                             для услаждения их
Также будет низвергнут.

               2.
Сердце ожесточенное,
Яростью пьяное сердце царя ассирийского.
Копья их, стрелы их,
                колесниц ихних грохот,
Грохот грозящий
               в грязь укатать царство наше.

Кто же ожесточает
               их сердца?  Неужели Господь?
Упование наше.
               Надежда всегдашняя наша.

               3
Бог-Виноградарь
Насадил виноградник,
               стеною обнес его каменной,
Сделал  точило, о добром вине заботясь,
Но на лозах, руками его посаженных,
Ягоды дикие уродились.

И вот тогда Виноградарь
Сам разрушил  стены пояс каменный
И волчцам приказал
               задушить эти лозы недобрые
И дождю приказал
               не орошать своей влагой
Виноградник неправильный.

Лозы Божии мы
               и не это ли с нами случится?

 

                Пророк  Иона
               
1
Лучше б мне не родиться,
               чем быть провозвестником гибели
Окаянного города,
                и зачем обличать злодеянья
Ассирийцев железных,
               если камни и пепел останутся
От хищных их жилищ,
                от дворцов Ниневии-волчицы,
В день Господнего гнева.

Лучше в мир не родиться,
               лучше вновь в материнское чрево,
В утесненье утробное,
               в ночь живота воротиться.
Лучше так… Но приходится жить
И бежать, чтобы спрятаться
               в городе дальнем, заморском
От себя и от Бога.

2
Не пророком Божьим
Их грехи обличающим,
               а просто прохожим случайным,
Хищноглазым,
               с веселием в сердце глядящим,
С отдаленных холмов
               на последний пожар, на обвал
Ненавистного города.
               
3
В утесненьи могучем,
                во тьме океана дремучего,
В мерзком чреве китовом
               дар говоренья громового
И борения словом
               обретает пророк неуверенный
Божьих велений бегущий.

               Пророк Иеремия вспоминает

…А другие пророчествовали о другом:
Мощь и славу пророчили, а не гибель
И не плен кромешный,
               победу они пророчили
Над царем халдейским,
               над войском многоголовым.

И лишь я один говорил, что гибель
Неизбежна, и бесполезно сражаться.
И за это, объявленный пораженцем,
В яму с грязью был сброшен.

Не от себя эти речи
Я тогда говорил
               и не желал я вовсе
Поражения племени, мне родного.
Говорил во мне Бог
               и это его огонь грозный
Полыхал в моей речи.

            Видение пророка Иезекииля         

Свет живожизненный
Нас озаряет в тот миг, когда
Бог является миру.

Почему же моим очам алчущим
Что-то странное, страшное
               с неба явилось вдруг
И как громом ударило?

Огненные животные,
Углеглазые, стали спускаться с небес ко мне
И колеса какие-то
               рядом с ними глазами живыми глядели.
Бог ли Сам в самом деле
Шел в тот день вместе с ними ко мне
Или звери небесные,
               до сих пор неизвестные,
                             тело мое съесть хотели
Или страхом обжечь, глядя yглями?

То ли свет живожизненный
То ли смертоживотный огонь
Был дарован в тот день
               очам алучущим.

            Из Агады

Буква Алеф – первая в хоре букв,
А за нею Бет и другие буквы
Друг за другом свидетельствуют перед Богом,
Вторя друг другу
               бубнят, что не впрок и не впору
Оказалась Торa  для  Его народа,
Что,  покинув Его, обернулся к Ваалам народ,
Идолам глиняным
               стал он служить на высотах.

И тогда наказаньем за грехотворение это
Стали путы плененья
               и бремя работ унизительных.
Время песен пронзительных,
               песен горя у рек чужеводных.

Кто тогда заступился
За народ? Авраам? Моисей?
Но не верил им Бог,
               а поверил Рахили рыдающей
Нашей матери общей.



                  * * *

Бог говорил Иову:
               “Слишком тебя я берег:
И от напастей берег
И от туманных дорог,
Где без лица и ног
Шляется лишь Ничто.
И вот задул из пустыни
               ветер скорби великой
И время настало узнать
Кто ты есть перед Богом”.

               
              Иов и араб

Араб:

Человек несчастливый
               в счастливый шатер твой
Я пришел к тебе, Иов,
               желая понять  почему
Моя новая жизнь, жизнь вторая,
               словно яма от рая
                             с жизнью твоей разнится.
Слышал: живешь ты в довольстве
               со всеми своими домашними
И забыл о савеянах,
               что твоих сыновей зарезали,
И скребок, коим кожу скоблил, в пепле сидя,
Ты давно уже выбросил.
Ну а я, Иов, я тот самый араб из Корана,
Что на Бога роптал,
               а потом был наказан и спал
Много лет в пустыне,
               а после, по милости Божьей,
Снова стал молодым
               и ослицы моей кости скорбные
В мясо с кожей оделись.
И пришел я в свой город
               надеясь вернуться к былому,
К прежней жизни вернуться,
               но жена не признала меня
И отвергли соседи,
               объявив меня призраком сделанным,
Лженамеренным  демоном.
Стал я нищим базарным
               и в облике этом позорном
Я пришел к тебе, Иов.

Иов:

Почему ты подумал,
               что я, как и прежде, счастлив?
Бог меня задарил,
               чтобы я прекратил свои вопли
И забыл о погибших
               от хищных мечей савейских.
Их-то было зачем?
               Ведь они не волы и не овцы
Не имущество движущееся, живое…
               Так зачем же могущество грозовое
Через смерть их явил мне Господь?
Не себя я жалею,
               не ропщу, что истерзана плоть была
И что множество язв
               у  меня появлялось на коже.
Но мои сыновья… Их за что же?
Пусть я в чем-то виновен,
               но их-то вина, в чем?
Кто умен и учен
               пусть объяснит мне все это,
Если сам Бог не хочет
               никому, ничего объяснять.

Араб:

Богохульствуешь, Иов…

Иов:

Нет, хочу справедливости,
Правды хочу, без нее
Мне вино – не вино,
               хлеб – не хлеб,
               жизнь – не жизнь, но скажи
Почему ты пришел
               в мой шатер укорять меня?

Араб:
Что еще делать нищему?
               Радость одна у него -
Укоризна богатому.

Иов:
Да, богат я, богат…
               Только древний и медленный яд
Мозг мой питает с тех пор
Как сидел я на пепле.
Не хочу я смотреть на павлинов вычурных
И на страусов стройных…
               Но не хочу и назад,
В жизнь былую, бездумную…
               Пусть ядовитая мудрость
Заменяет мне радость.

Араб:
А вот я все же верю,
               что Бог мне вернет непременно
Мое прежнее счастье.

Иов:
Он вернул тебе молодость,
               но не вернул остального.
Не желай возвращенья,
               попробуй по-новому жить.
Ну, а я – помогу тебе.
Араб:
Что ж..  Я попробую. 

               Из пророка Иоиля

Что толкуют народы
               издеваясь над нами и злобствуя?
«Где ваш Бог? – говорят они –
               Спрятался что ли за тучами?
И не хочет помочь…
               Так не лучше ли идолам мраморным
Вам курить фимиамы»

Но Господь возревнует
               о земле и народе Своем
Даст нам хлеба с вином
               и прогонит врагов на безводье.
И тогда самый слабый
               и самый несчастный из нас
Скажет: « я жив и силён
Силой Божьей отныне».

 

               Возвращение в Вавилон

Дождь какой-то безжизненный
Лил в тот день,
когда мы  перед домом Божьим
Собрались по приказу
и слушали Эзру – законника,
Новой жизни зиждителя.

«Отпустите – сказал он –
ваших жен из враждебных племен,
Жен-язычниц
бесстыдно склоняющих вас
Почитать ихних идолов.
Пусть они убираются
в свой Вавилон, в свой Едом.
И очистится сразу
потомков Иакова дом.
Так Господь говорит через Эзру».

Дождь какой-то безжизненный
Лил в тот день
               и пришел я домой весь промокший
И жена-вавилoнянка
               меня у порога встретила
Сняв одежды с меня
               их у огня развесила
И до утра их сушила.

А потом мы вдвоем
               тронулись в путь далекий:
На восток, в Вавилон – город громкий,
Город хищный,
и в лапах своих  державно
Когтивший народ мой еще недавно.

Вдоль  холмов, долго-долго
Шли мы с женой в Вавилон…

            О Хасмонеях

А восстание было
               для Бога, во имя Бога
Для Отца, что на небе,
               был этот мятеж отчаянный
Против сирийцев,
               против властителя ихнего,
Против  царя, что желал
истребить нашу веру.

И как львы мы боролись
               против них, защищая веру,
Долго боролись
               и, наконец, победили.

И тогда стал царем
               тот, кто был головой мятежа,
И потомки его
               стали править народом  Божьим
Долго правят уже
               как вином упиваясь  властью,
Царствуют,  кровью праведных
               обагрив свои ризы.

Спрашиваю учителей
Почему так случилось и почему Господь Сам
Нами править не хочет?
               Спрашиваю, но никто
Из народных наставников,
               Божьи пути разумеющих,
Мне ответить не хочет, не может…

 

               На пиру у Мессии
               (Иудейский миф)

На пиру у Мессии
               Левиафан на столе.
Чудовище морей,
               могучий змей,
Богом сраженный,
               ангелами служенья
В печи зажаренный…
               И вот он – без движенья.
Уже не существо,
               и на куски его
Рвут гости званые…

            Хищника моря,
               им же самим сотворенного,
Выдаст Бог человеку.


            Возражение Экклезиасту

Умножающий  знанье
               разве печаль изначальную
Умножает?
               Нет: в каждом дереве – дверь
И в горе каждой – дверь :
               тайный ход к необъятному Богу
Он находит и радуется.

Разумом радуется,
               но и этого
Иногда ведь достаточно.        

 

            Иоанн Креститель уходит от ессеев

Хватит об Армагеддоне,
               и о том, что лишь вы уцелеете
В день прихода Мессии…
               Хватит уже…ухожу.
Буду спасать свой народ
               погружением в воду, в поток
Иордана живого, и до самого дна духоносного.
Смоет он все грехи,
               обновится народ, весь почти,
К  дню прихода Мессии.

Что? Погибну? Возможно…
               Но только на этом пути,
А не в битве грядущей,
               той, для которой мечи
Вы давно уже точите.