Сергей Стратановский
Иов и араб
(Стихи разных лет)
Апокриф
Вирус, откуда-то появившийся
И в Адама вселившийся
на террасе Эдемского сада.
Вирус, боль вызывающий,
Сокрушающий чресла,
кровь рушащий -
Вирус невидимый.
И Адам пораженный
уходит из райского сада.
Сам уходит
на горькую землю труда.
Оправдание Каина
Если можно пролить
Жизнь безгрешных животных
и взвалить их погибшие туши
Жизнедавцу на жертвенник,
значит можно отправить в расход
И тебя, брат мой Авель.
Возражение Иисусу Навину
Вождь! Я один из народа
и тебе возразить я осмелюсь:
Зря ты нас отвращаешь
от служенья Ваалам здешним,
Зря ты нас призываешь
всегда поклоняться тому,
Кто нас вел через тьму
и хранил от напасти в пустыне,
Кто законы нам дал, а потом
Нас привел в хлебный дом,
в землю хлебную.
Словно вихрь из пустыни
вторглись мы в эту страну.
Сколько ее городов
было нами разрушено?! Сколько крови
Было пролито нами?!
Кто исчислит? Где мера такая?
И вот теперь мы почти
стали ими, убитыми нами.
Мы их идолов чтим,
искупая свой грех перед ними,
И уже не хотим
возвращаться к тому, кто привел
Нас, людей из пустыни,
в страну вожделенную, хлебную.
Размышление пророка Илии
А потом я задумался:
Где же, однако, Бог?
На Синае, за тучами?
В землетрясении? В ветре,
Дующем из пустыни
и вершины деревьев колеблющем?
Или в трепете лиственном,
в веянье еле заметном
С неба мирного веющем?
Сокрушение Ваала
И сказал человек
впереди мятежа стоящий:
«Выбросьте – он сказал –
из окна – мать царя,
Иезавель вам известную,
За служенье Ваалу,
за то, что убить приказала
Илию-пророка,
да коротки были руки».
«Выбросьте – он сказал –
и пусть кони ее потопчут,
Псам пусть будет пожива».
А потом человек
впереди мятежа стоящий
Нам сказал:
«Пойдите и позовите
В дом Ваала
пророков его и служителей,
А, позвав, окружите и всех убейте,
Идол разбейте и дом сожгите».
И мы сделали это
по слову его, а потом
Стал царем
тот, кто был впереди мятежа,
Но не стало при нем наше царство крепче,
Виноград не стал слаще и не стали обильнее нивы.
И Господь, для кого эту кровь мы прoлили,
Нас не сделал счастливыми.
Пророк Осия
И тогда мой Господь мне сказал: «Иди
И женись на блуднице,
служительнице Астарты
И войди в ее блуд
и оттуда,
Из пучины позорной
на свет ее выведи горний.
В гневе Я на народ,
повеленьям моим непокорный,
Но прощу его все же,
если ты хоть единую душу
Отвратишь от порока
и светом умоешь, пророк»
Из пророка Исайи
1.
Шеол расширился и заглотнуть готов
Гордость гордых, богатство богатых,
шум и веселие их за столами пиршественными
И на арфе играющий
им на пиршестве их
для услаждения их
Также будет низвергнут.
2.
Сердце ожесточенное,
Яростью пьяное сердце царя ассирийского.
Копья их, стрелы их,
колесниц ихних грохот,
Грохот грозящий
в грязь укатать царство наше.
Кто же ожесточает
их сердца? Неужели Господь?
Упование наше.
Надежда всегдашняя наша.
3
Бог-Виноградарь
Насадил виноградник,
стеною обнес его каменной,
Сделал точило, о добром вине заботясь,
Но на лозах, руками его посаженных,
Ягоды дикие уродились.
И вот тогда Виноградарь
Сам разрушил стены пояс каменный
И волчцам приказал
задушить эти лозы недобрые
И дождю приказал
не орошать своей влагой
Виноградник неправильный.
Лозы Божии мы
и не это ли с нами случится?
Пророк Иона
1
Лучше б мне не родиться,
чем быть провозвестником гибели
Окаянного города,
и зачем обличать злодеянья
Ассирийцев железных,
если камни и пепел останутся
От хищных их жилищ,
от дворцов Ниневии-волчицы,
В день Господнего гнева.
Лучше в мир не родиться,
лучше вновь в материнское чрево,
В утесненье утробное,
в ночь живота воротиться.
Лучше так… Но приходится жить
И бежать, чтобы спрятаться
в городе дальнем, заморском
От себя и от Бога.
2
Не пророком Божьим
Их грехи обличающим,
а просто прохожим случайным,
Хищноглазым,
с веселием в сердце глядящим,
С отдаленных холмов
на последний пожар, на обвал
Ненавистного города.
3
В утесненьи могучем,
во тьме океана дремучего,
В мерзком чреве китовом
дар говоренья громового
И борения словом
обретает пророк неуверенный
Божьих велений бегущий.
Пророк Иеремия вспоминает
…А другие пророчествовали о другом:
Мощь и славу пророчили, а не гибель
И не плен кромешный,
победу они пророчили
Над царем халдейским,
над войском многоголовым.
И лишь я один говорил, что гибель
Неизбежна, и бесполезно сражаться.
И за это, объявленный пораженцем,
В яму с грязью был сброшен.
Не от себя эти речи
Я тогда говорил
и не желал я вовсе
Поражения племени, мне родного.
Говорил во мне Бог
и это его огонь грозный
Полыхал в моей речи.
Видение пророка Иезекииля
Свет живожизненный
Нас озаряет в тот миг, когда
Бог является миру.
Почему же моим очам алчущим
Что-то странное, страшное
с неба явилось вдруг
И как громом ударило?
Огненные животные,
Углеглазые, стали спускаться с небес ко мне
И колеса какие-то
рядом с ними глазами живыми глядели.
Бог ли Сам в самом деле
Шел в тот день вместе с ними ко мне
Или звери небесные,
до сих пор неизвестные,
тело мое съесть хотели
Или страхом обжечь, глядя yглями?
То ли свет живожизненный
То ли смертоживотный огонь
Был дарован в тот день
очам алучущим.
Из Агады
Буква Алеф – первая в хоре букв,
А за нею Бет и другие буквы
Друг за другом свидетельствуют перед Богом,
Вторя друг другу
бубнят, что не впрок и не впору
Оказалась Торa для Его народа,
Что, покинув Его, обернулся к Ваалам народ,
Идолам глиняным
стал он служить на высотах.
И тогда наказаньем за грехотворение это
Стали путы плененья
и бремя работ унизительных.
Время песен пронзительных,
песен горя у рек чужеводных.
Кто тогда заступился
За народ? Авраам? Моисей?
Но не верил им Бог,
а поверил Рахили рыдающей
Нашей матери общей.
* * *
Бог говорил Иову:
“Слишком тебя я берег:
И от напастей берег
И от туманных дорог,
Где без лица и ног
Шляется лишь Ничто.
И вот задул из пустыни
ветер скорби великой
И время настало узнать
Кто ты есть перед Богом”.
Иов и араб
Араб:
Человек несчастливый
в счастливый шатер твой
Я пришел к тебе, Иов,
желая понять почему
Моя новая жизнь, жизнь вторая,
словно яма от рая
с жизнью твоей разнится.
Слышал: живешь ты в довольстве
со всеми своими домашними
И забыл о савеянах,
что твоих сыновей зарезали,
И скребок, коим кожу скоблил, в пепле сидя,
Ты давно уже выбросил.
Ну а я, Иов, я тот самый араб из Корана,
Что на Бога роптал,
а потом был наказан и спал
Много лет в пустыне,
а после, по милости Божьей,
Снова стал молодым
и ослицы моей кости скорбные
В мясо с кожей оделись.
И пришел я в свой город
надеясь вернуться к былому,
К прежней жизни вернуться,
но жена не признала меня
И отвергли соседи,
объявив меня призраком сделанным,
Лженамеренным демоном.
Стал я нищим базарным
и в облике этом позорном
Я пришел к тебе, Иов.
Иов:
Почему ты подумал,
что я, как и прежде, счастлив?
Бог меня задарил,
чтобы я прекратил свои вопли
И забыл о погибших
от хищных мечей савейских.
Их-то было зачем?
Ведь они не волы и не овцы
Не имущество движущееся, живое…
Так зачем же могущество грозовое
Через смерть их явил мне Господь?
Не себя я жалею,
не ропщу, что истерзана плоть была
И что множество язв
у меня появлялось на коже.
Но мои сыновья… Их за что же?
Пусть я в чем-то виновен,
но их-то вина, в чем?
Кто умен и учен
пусть объяснит мне все это,
Если сам Бог не хочет
никому, ничего объяснять.
Араб:
Богохульствуешь, Иов…
Иов:
Нет, хочу справедливости,
Правды хочу, без нее
Мне вино – не вино,
хлеб – не хлеб,
жизнь – не жизнь, но скажи
Почему ты пришел
в мой шатер укорять меня?
Араб:
Что еще делать нищему?
Радость одна у него -
Укоризна богатому.
Иов:
Да, богат я, богат…
Только древний и медленный яд
Мозг мой питает с тех пор
Как сидел я на пепле.
Не хочу я смотреть на павлинов вычурных
И на страусов стройных…
Но не хочу и назад,
В жизнь былую, бездумную…
Пусть ядовитая мудрость
Заменяет мне радость.
Араб:
А вот я все же верю,
что Бог мне вернет непременно
Мое прежнее счастье.
Иов:
Он вернул тебе молодость,
но не вернул остального.
Не желай возвращенья,
попробуй по-новому жить.
Ну, а я – помогу тебе.
Араб:
Что ж.. Я попробую.
Из пророка Иоиля
Что толкуют народы
издеваясь над нами и злобствуя?
«Где ваш Бог? – говорят они –
Спрятался что ли за тучами?
И не хочет помочь…
Так не лучше ли идолам мраморным
Вам курить фимиамы»
Но Господь возревнует
о земле и народе Своем
Даст нам хлеба с вином
и прогонит врагов на безводье.
И тогда самый слабый
и самый несчастный из нас
Скажет: « я жив и силён
Силой Божьей отныне».
Возвращение в Вавилон
Дождь какой-то безжизненный
Лил в тот день,
когда мы перед домом Божьим
Собрались по приказу
и слушали Эзру – законника,
Новой жизни зиждителя.
«Отпустите – сказал он –
ваших жен из враждебных племен,
Жен-язычниц
бесстыдно склоняющих вас
Почитать ихних идолов.
Пусть они убираются
в свой Вавилон, в свой Едом.
И очистится сразу
потомков Иакова дом.
Так Господь говорит через Эзру».
Дождь какой-то безжизненный
Лил в тот день
и пришел я домой весь промокший
И жена-вавилoнянка
меня у порога встретила
Сняв одежды с меня
их у огня развесила
И до утра их сушила.
А потом мы вдвоем
тронулись в путь далекий:
На восток, в Вавилон – город громкий,
Город хищный,
и в лапах своих державно
Когтивший народ мой еще недавно.
Вдоль холмов, долго-долго
Шли мы с женой в Вавилон…
О Хасмонеях
А восстание было
для Бога, во имя Бога
Для Отца, что на небе,
был этот мятеж отчаянный
Против сирийцев,
против властителя ихнего,
Против царя, что желал
истребить нашу веру.
И как львы мы боролись
против них, защищая веру,
Долго боролись
и, наконец, победили.
И тогда стал царем
тот, кто был головой мятежа,
И потомки его
стали править народом Божьим
Долго правят уже
как вином упиваясь властью,
Царствуют, кровью праведных
обагрив свои ризы.
Спрашиваю учителей
Почему так случилось и почему Господь Сам
Нами править не хочет?
Спрашиваю, но никто
Из народных наставников,
Божьи пути разумеющих,
Мне ответить не хочет, не может…
На пиру у Мессии
(Иудейский миф)
На пиру у Мессии
Левиафан на столе.
Чудовище морей,
могучий змей,
Богом сраженный,
ангелами служенья
В печи зажаренный…
И вот он – без движенья.
Уже не существо,
и на куски его
Рвут гости званые…
Хищника моря,
им же самим сотворенного,
Выдаст Бог человеку.
Возражение Экклезиасту
Умножающий знанье
разве печаль изначальную
Умножает?
Нет: в каждом дереве – дверь
И в горе каждой – дверь :
тайный ход к необъятному Богу
Он находит и радуется.
Разумом радуется,
но и этого
Иногда ведь достаточно.
Иоанн Креститель уходит от ессеев
Хватит об Армагеддоне,
и о том, что лишь вы уцелеете
В день прихода Мессии…
Хватит уже…ухожу.
Буду спасать свой народ
погружением в воду, в поток
Иордана живого, и до самого дна духоносного.
Смоет он все грехи,
обновится народ, весь почти,
К дню прихода Мессии.
Что? Погибну? Возможно…
Но только на этом пути,
А не в битве грядущей,
той, для которой мечи
Вы давно уже точите.
|