Авторы | Проекты | Страница дежурного редактора | Сетевые издания | Литературные блоги | Архив | |
Некоторое Ольга Мартынова О МУЗЫКЕ ГАГАКУ. ПОВЕСТВОВАТЕЛЬ, ЧИТАТЕЛЬ И ИХ ЧИТАТЕЛИВЕНЕЦИЯ В СМЕРТИ О МАНДЕЛЬШТАМЕ О Гейдельберге О Миронове Об Эльге Львовне "О бутылке" Стихотворение: дерево ночью в грозу, освещенное молнией С небес в наказанье на землю поверженный... |
Ольга МАРТЫНОВАВЕНЕЦИЯ В СМЕРТИВалерий Шубинский приводит в статье о последней книге Елены Шварц ее флорентийские стихи: Как флорентийский дюк, «Это написано 10 января 2010 года. Кажется, это последнее стихотворение Елены Шварц. Есть еще L’esprit de Venise, стихотворение, датированное в книге 1 марта этого года, но это явно ошибочная дата: за десять дней до кончины Шварц вряд ли могла его написать. Но так или иначе, болящему духу, покидающему «тварную клетку», виделись страшные италианские сны — не Венеция, так Флоренция. Что это значит? Не знаю..» Вот это венецианское стихотворение:
Хотя здесь совсем другая обстановка, я, когда прочитала это стихотворение, сразу же вспомнила, как за Леной гнался кто-то по зимней вечерней Венеции, как она от него убегала, как было страшно и пустынно, как она все-таки спаслась. Это ощущение ужаса, который она испытала, мне не передать. Я думала, у нас есть письмо, где она об этом пишет. Но нет. Когда Лена была в Италии, она писала нам каждый день из Рима (из интернет-кафе на площади с тритоном), а когда она бывала в других городах, мы каждый день звонили ей по телефону. И это был устный рассказ, который я, находясь под сильным впечатлением от этого ужаса, несколько раз пыталась пересказать, когда кто-то заводил речь о Венеции. Но это нельзя пересказать. Я оказывалась в ситуации, как если бы я начинала говорить на мало знакомом иностранном языке: после полуфразы – обрыв. Я думаю здесь, в этом стихотворении, ощущение смертного ужаса, сходного с тем, что она испытала тогда и что звучал в ее голосе по телефону. Но вообще-то, Лена и Италия – особая тема. Я счастлива, что я видела Лену в Италии, где она была счастлива. Она там всегда была счастлива. Когда мы с ней однажды встречались в Южном Тироле, который формально принадлежит Италии, а на самом деле похож все-таки скорее на Австрию, она сначала очень радовалась, что окажется в Италии, а потом сразу же сказала, что нет, это совсем не то. С первого же взгляда. Но все это началось, конечно, за долго до того, как она попала в Италию. Очень жалко было пропавшей при пожаре старинной карты Венеции, которая висела у Лены дома и стала причиной стихотворения «Дева верхом на Венеции и я у нее на плече» (1979). На этой карте сверху была изображена эта дева: «на Венеции мокром тритоне». Я подумала сейчас, что страшные итальянские сны – не потому что Италия страшна, а потому что Италия пришла в страшный час как утешенье. Но час от этого не стал нестрашным.
|