|
Авторы | Проекты | Страница дежурного редактора | Сетевые издания | Литературные блоги | Архив |
|
||||||
|
Стихи Снимок не попавший в проявительОблако не навсегда Свет какой-то из ничего Из камеры.обскуры Спроси у лесников 04.12.2009 Даль, блеснувшая копьем О мёде и воске Рассеянная масса Признаки тихого наводнения 12.07.2004 За красными воротами Стихи 1997-1999 гг. В метре от нас. Книга стихов Указатель имен Книга стихов О стихах ДВЕРИ В БУДУЩЕЕСквозь стену Вечное возвращение Черный ящик О читателе, теле и славе В рассеянном свете (о стихах Леонида Шваба) Тот же голос (о стихах Олега Юрьева) Минус тридцать по московскому времени. Литература за одним столом. Твердые правила. (предиcловие к книге О.Юрьева "Избранные стихи и хоры".) О Леониде Иоффе Стихи с комментариями |
|
|
|
Михаил АЙЗЕНБЕРГ * * * Знаю Левушка что ловушка Это я знаю капкан капкан Острый коготь пружина стальная дужка К сточным пригнаны желобкам Это капкан но кровь приросла к железу И на нее надеешься на свою Поворотивши спиной к жилью Темным лицом обернувшись к лесу * * * Ушла пора, когда недавний друг умело занимал нас пустяками. Мы злились, но оказывались вдруг как дети перевязаны шнурками и втянуты невольно в общий круг. И дело сразу валится из рук. Вино по кругу, странная прогулка. Любое слово, сказанное вслух, там отзывалось смазанно и гулко. И возникал, куда б он ни входил, какой-то ветерок – свободный дух сухой листвы и мусорного мрака, с которым уживался он один. Как будто вправду вышел из оврага В И Л Л А Д Ж У Л И Я Что осталось? Одни черепки, дощечки. Золотые письменные пластинки, на которых галочками насечки: о победах или расходах сечки сообщают линии-невидимки. Или бронзовые триподы. Звери, люди заглядывают в котел. Что там творится? Что там варится и дымится? То, что мы и теперь кладем? Время выгорело дотла, обдавая обрядной вонью выходящие из котла шеи львиную и грифонью. * * * Не дается поза триумфатора – в тамбуре, с подарками в мешке, с прибылью успеха глуповатого, словно остановленный в прыжке А к тебе по наледи перрона тянется рассеянное воинство – те, кого ты потерял из вида, держатся не вместе и не врозь Время не проходит без урона. Брошенная армия разбита, но ценой победы и достоинства им случайно выжить удалось * * * Вроде карандашного наброска кое-где подправлены углем слабый свет и серая известка – их теперь водой не разольем. Бледность, затемняющая зренье. Зеленеет воздух, и особый темный блеск летает по воде. Сникнув, отряхаются деревья и переминаются как совы – привыкают видеть в темноте. * * * За фанерными палатками, за плотиной у пруда вижу, морщится вода. Что-то кисло ей, несладко ей. Где она, былая вотчина? Ты пойди ее спроси. Мантия моя подмочена и сандалии в грязи. Ноет чашечка коленная, семицветик костяной. И волочится за мной полотенце тяжеленное. * * * Я ни за что не могу поручиться. Что это тянется там, волочится? Что это ходит за мной по пятам? В окна стучится – что это там? И не заметил, с каких это пор пляшет невидимая волокита. Так уж невидима? Даже шофер щурится в зеркальце заднего вида. * * * Жизнь идет, никак не закалит. Обернешься – и уже на взводе. У Москвы теперь кустарный вид: всё в пыли, обновки в позолоте. Почему гуляющий всегда застает их в неудобных позах? Расселилась новая орда, обживаясь в каменных обозах. Хорошо, что память коротка. А не то заставь себя пинками что попало продавать с лотка жить с волками разводить руками * * * Как мы жили – ластами в воде, лапами передними на суше. Если прежний уговор нарушен, то уже не спрятаться нигде. Дело есть не каждому из нас. Уговор с землею сохранится в тех, кому и ужас не указ Яви-сна открытая граница время не разделит пополам Здесь, на воле, как во сне просторном станет засыпать еловый хлам их постель, обложенную дёрном Памяти Леонида Иоффе - 1 - Еле шуршал, словно редея, тёк. Множилась скорость звука на слабость слуха. Каждое слово сыпалось как песок. В этой пустыне слишком бело и сухо. Тысячу лет не было здесь дождя. Тёмная пыль катится восвояси. Голос почти теряется, уходя В шорох помех, сор телефонной связи - 2 - Я забыл, о чем бы тебя спросил. На земле истаявший до предела, перейдя пределы телесных сил, сохраняет в памяти форму тела. Если память врет, то себе во вред. Своему сознанию я не верю – не позор ему нарушать запрет и, спасаясь, в лес уходить как зверю. Но, обнюхав собственные следы, отойдет сознание без возврата в те края, откуда и мы, и ты. А без нас уже ничему не радо. * * * Боже, не верю своим ушам: в тишине мне слышится шум моторов. Посторонний рокот военных сборов – где я слышал? с чем я его смешал? И не им ли время поражено Тяжело стучать ему, тяжело Не с небес лететь аварийным громом, а тянуть в моторах походный вой, что пока не должен быть расшифрован ни тревогой, ни паникой боевой Неизвестный груз Незаконный ввоз Ни на грош не выправлены бумаги По сырой равнине идет обоз Головной обоз на колёсной тяге * * * Вровень когда-то, теперь под ногами у нас соты-палаты как старые шахты завалены. Сор, обживаемый мелкими тварями, - ветхой земли нарастающий пласт. Что же скрывается в глубине старого места – до грунта снесенного города? При затемнении всё очевидней вдвойне: свет наизнанку, и прежняя метка не спорота. Что же скрывается в глубине? Хитрые часики ходят, цепляясь колесами. Сонные мухи встречаются с мертвыми осами там, в ненадежной квартире, в ненужной стране * * * День, день – бьют в жестяное днище капли – считают дни. День как река молочная русло себе не ищет. Знаком ее течение ну-ка, перемени. Нам хороших погод Бог давно не дает. Вот уже год не звенит корабельный гонг. Колокол не поет. |